|
Альбино Лучани17.10.1912 г. - 28.09.1978 г.
26 августа 1978 г. был избран Папой Римским. При интронизации взял себе имя Иоанн Павел I. Будучи епископом Венеции (Италия) написал с 1971 по 1975 гг. для католического журнала "Вестник Св. Антония" серию из 40 писем известным персонажам (историческим, вымышленным, писателям, святым и т. д.), которая была опубликована в 1976 г. в виде книги "Глубокоуважаемые" ("Illustrissimi"), которая еще не переведена и не опубликована на русском языке. |
|
Письмо Пиноккио
Когда ты влюбишься
Дорогой Пиноккио, мне было семь лет, когда я впервые читал о твоих приключениях. Сколько ты рассказал мне интересного, и сколько раз затем я все перечитывал. В тебе, мальчишке, я узнавал себя. Твой окружающий мир был сродни моему. Сколько раз ты бегал в лесу, по полям, по пляжу и дорогам! И с тобой бегали лиса и кот, пес Медоро и другие. Все это казалось моим: моими попутчиками, моими товарищами, дорогами и полями моего поселка. Ты ходил посмотреть экипажи, которые прибывали на площадь, я поступал так же. Ты дразнился, строил рожицы, баловался, принимая лекарства, я поступал так же. Ломоть хлеба, намазанный маслом с двух сторон, конфета с начинкой из сладкой наливки, сахарный шарик и, в некоторых случаях, даже яйцо или груша, даже кожура груши представляли «сокровище» и «счастье» для тебя голодный сладкоежка. Это было все так знакомо мне. Ты, как и я, уходя в школу и возвращаясь из нее, регулярно участвовал в «сражениях». Зимой это были снежки, а в другие времена года обычные драки. Как и ты, я иногда побеждал, иногда проигрывал, но не хныкал дома из-за того, что все мое тело стонало, потому что если бы о моих драках стало известно, то и дома мне влетело бы еще.
Теперь ты возвращаешься. Ты больше не говоришь со страниц книги, но с телеэкрана. Однако ты в очередной раз остался мальчишкой. Я, напротив, состарился. Я оказался теперь уже, образно говоря, по другую сторону баррикады. В тебе я больше не узнаю себя, а узнаю в твоих советниках: мастере Джеппетто, говорящем сверчке, черном дрозде, попугае, светлячке, крабе, сурке. Я попробую поговорить о твоем будущем, мальчик и юноша. Не кидай в меня молоток, как когда-то в несчастного говорящего сверчка.
Ты заметил, что я не перечислял среди советников Фею? Мне не нравятся ее манеры. Преследуемый разбойниками, ты отчаянно барабанишь в дверь ее дома. Она являет собой белое, как воск, лицо в окне и не открывает тебе, оставляет тебя на произвол судьбы (не вмешиваясь). Позже, правда, ты получаешь свободу у дуба, но потом с тобой играют безобразную шутку: в твою комнату больного входят четыре черные, как чернила, крольчихи, которые несут на плечах маленький гроб умершего. Но этим не кончается. Чудом избежав сковородки зеленого рыбака, ты возвращаешься в замерзший дом темной ночью под дождем, который льет, как из ведра. У Феи ты снова находишь закрытую дверь и, после твоего долгого и отчаянного стука, она посылает тебе улитку, которая тратит девять часов на спуск с четвертого этажа, везя тебе (полумертвому от голода) хлеб из гипса, цыпленка из картона и четыре абрикоса из алебастра, раскрашенных под натуральные.
Так не поступают с мальчиками, которые ошибаются, особенно, если они входят или вошли в трудный возраст. Этот возраст простирается от тринадцати до шестнадцати лет и будет отныне твоим возрастом, Пиноккио. Поверь, этот трудный возраст тяжел и для тебя, и для твоих педагогов. Ты более не ребенок и будешь пренебрегать обществом, книгами и играми маленьких. Но ты еще и не мужчина и будешь чувствовать себя непонятым и не принятым взрослыми. Из-за быстрого физического роста тебе кажутся сюрпризом твои километровые ноги и руки. Голос тебе кажется необычно измененным и странным. Ты будешь чувствовать, непреодолимо, необходимость самоутверждения. С одной стороны, у тебя будут конфликты в семье и школе, а с другой стороны, ты будешь прислушиваться к авторитету группы друзей. С одной стороны, ты требуешь независимости от семьи, а с другой стороны, страстно желаешь быть «принятым» ровесниками и зависишь от них. Сколько страха быть отличным от других! Куда идут друзья хочешь идти и ты. Где они останавливаются там и ты тоже. Новые шутки, речь, развлечения стали твоими. То, что носят друзья, носишь и ты. Месяц все мальчики-подростки ходят в толстых шерстяных свитерах и голубых джинсах. Месяц спустя все носят зимние длинные куртки из кожи, цветные брюки, белые шнурки на черных башмаках.
В некоторых делах подростки нонконформисты, а в других делах, не раздумывая, конформисты на сто процентов. Изменчивое настроение! Сегодня подросток тихий и послушный, как десятилетний мальчик, а завтра он резкий и раздражительный, как желчный семидесятилетний старик. Сегодня ориентирован стать летчиком, а завтра решительно хочет стать актером театра. Сегодня подросток смелый и беспристрастный, а завтра робкий и почти беспокойный. Сколько терпения, снисходительности, любви и понимания нужно проявлять к тебе мастеру Джеппетто! Больше того ты будешь становиться интроспективным, то есть будешь чаще смотреть внутрь себя и открывать нечто новое в себе, в окружающем мире. В тебе будет проявляться меланхолия, необходимость грезить наяву, чувствительность и даже сентиментализм.
В тебе будут перемены, и мир вокруг тебя также не останется статичным. Однажды ты сильно влюбишься, как когда-то Дэвид Копперфильд, который говорит: «Я обожаю мисс Шеферд. Это девушка в короткой спортивной куртке, у нее круглое лицо и курчавые волосы. В церкви я не могу смотреть в мой молитвенник, так как должен смотреть на мисс Шеферд. Я ставлю мисс Шеферд среди членов моей реальной семьи… В своей комнате я иногда нескромно восклицаю: «О, мисс Шеферд!» Почему я дарю двенадцать бразильских орехов мисс Шеферд, хотел бы я знать? Они не являются символом любви…, однако я чувствую, что они подходят мисс Шеферд. Также старое и безвкусное печенье я щедро даю мисс Шеферд. А еще множество апельсинов… Мисс Шеферд единственное видение, которое пронизывает всю мою жизнь. Возможно, что через несколько недель я порву с ней? Болтают, что она предпочитает молодого человека по имени Джон… Однажды мисс Шеферд гримасничала, проходя рядом со мной, а потом насмехалась вместе с подругой. Все кончено. Благоговение всей жизни исчезло. Мисс Шеферд выходит из религиозных обязанностей воскресного утра и моя реальная семья не признает ее более!» Это произошло с Копперфильдом, происходит со всеми подростками и тебе этого не избежать, Пиноккио!
Но как тебе будут помогать «советники»? Для «феномена роста» твой новый говорящий сверчок должен быть старым Витторино да Фелтре. Этот педагог очень любил мальчишек твоего возраста и признавал в воспитании огромное значение занятий на открытом воздухе: верховая езда, плавание, танцы, фехтование, охота, рыбалка, бег, стрельба из лука, пение. Он понимал также, что с этими методами творчества должны сосуществовать и климат «жизнерадостной семьи», и возможность выпустить свою энергию с пользой.
Затем твой друг Тунец, который вынес тебя на спине здоровым и невредимым почти на берег, из чрева акулы. Смог тебе помочь, успокоил и подготовил тебя к предстоящему тяжелому кризису самоутверждения.
Сегодня мечта молодежи не только самокат вы мечтаете о всей палитре «само»: самовыборе, саморешении, самоуправлении, самостоятельности. «Правильно!» говорил бы спокойный и мудрый Тунец. Правильно стать самостоятельными, но к этому надо идти постепенно.
Невозможно внезапно перейти от тотального послушания мальчика к полной самостоятельности взрослого. С твоим физическим ростом, Пиноккио, в тебе растет желание стать самостоятельным. Сделай так, чтобы с помощью хороших педагогов возросло в тебе осознание твоих прав и обязанностей и чувство ответственности, чтобы ты мог с пользой использовать долгожданную самостоятельность.
Послушай, как более столетия назад были воспитаны братья Висконти-Веноста (Джованни литератор и Эмилио политик нашего Возрождения): «Одним из методов воспитания моего отца было пребывать с сыновьями, по возможности, больше. Он требовал от нас безграничной откровенности. Просил как можно больше делиться пережитым и мыслями. Воспринимал нас личностями немного взрослее, чем мы были в действительности. Таким образом, отец вдыхал в нас чувство ответственности и долга. С нами обращались, как с маленькими взрослыми, это нам весьма льстило и, одновременно, требовало от нас соответствовать, держаться на высоком уровне».
Во время путешествия к самостоятельности, как почти все юноши семнадцати-двадцати лет, милый Пиноккио, ты, возможно, также натолкнешься на твердую скалу проблему веры. На самом деле ты будешь дышать воздухом антирелигиозных выражений и возражений таковым является воздух школы, завода, кино и так далее. Если твоя вера является приличной грудой пшеницы все будет взято штурмом полчищем мышей. Если она является костюмом сотня рук будет пытаться его порвать. Если она является домом кирка захочет разрушить его по кирпичику. Будет нужно защищаться сегодня вера сохраняется только та, что защищается. Для многих возражений существует убедительный ответ. Существуют люди, для которых исчерпывающий ответ еще не является истиной в последней инстанции. Что делать? Не бросать путь веры! Ньюман говорил: «Десять тысяч затруднений не формируют еще сомнение». И ты придерживайся нынешних двух дел. Первое: должно быть почтение к каждой уверенности даже тогда, когда не имеется какого-то математического доказательства. Существование Наполеона, Цезаря, Карла Великого не является уверенностью как 2 + 2 = 4, но является, своего рода, твердым человеческим убеждением (историческим). Существует нечто, указывающее на реальность Христа, апостолы видели его мертвым и затем воскресшим. Второе: человеку необходимо осознавать, что он не может всего понимать. Паскаль говорил: «Нет области, в которой мы обладаем полными знаниями. Я знаю много о себе, но не все. Точно не знаю, что такое моя жизнь, мой разум, уровень моего здоровья. И так далее. Как я могу претендовать на понимание и знание всего о Боге?»
Чаще будешь слышать возражения о Церкви. Тебе, возможно, поможет история рассказанная Питигрилли. В Лондоне, в Гайд Парке, мужчина проповедовал под открытым небом, но время от времени его прерывал плохо причесанный и грязный человек. Человек высказывался: «Две тысячи лет, что существует Церковь, в мире присутствуют в избытке воры, прелюбодеи, убийцы!» Проповедник отвечал: «Представьте себе, что вода не Земле существует два миллиона столетий, а ваша шея грязная!» Другими словами: плохие Папы Римские, священники, католики существовали всегда. Но что это означает? Как это соотносится с Евангелием? Нет, как раз наоборот, эти случаи никак не соотносятся с Евангелием! Мой Пиноккио, о юношах существуют два знаменитых выражения. Первое Лакордэра (и надеюсь, что оно подходит к тебе): «Имейте свое мнение и защищайте его!» Второе Клеменсо (и надеюсь, что оно к тебе совершенно не подходит): «У него нет идей, но он их пылко защищает!»
Я могу вернуться к Дэвиду Копперфильду? Воспоминание о мисс Шеферд осталось в прошлом и он, уже семнадцатилетний, влюбляется заново. В этот раз наш герой влюбляется в синьорину Ларкинс и боготворит ее. Он чувствует себя счастливым, даже если может лишь один раз за день поклониться ей. Он теряет уверенность, если не надевает на себя лучшие костюмы. Дэвид постоянно чистит ботинки и это тоже придает ему уверенность. Он мечтает: «Ох! Если бы завтра утром отец синьорины Ларкинс пришел и сказал мне: “Моя дочь мне все сказала. Вот двадцать тысяч фунтов стерлингов. Будьте счастливы, дорогие мои!” О браке мечтает и тетя, которая умиляется и благословляет союз молодых. Но, пока Дэвид мечтает, мисс Ларкинс выходит замуж за земледельца, разводящего хмель.
За две недели в Дэвиде происходят перемены: он снимает кольцо, надевает худшие костюмы, не употребляет более бриолин, не начищает (как раньше) ботинки! Спустя некоторое время удар молнии в отношениях с Дорой: «Была сверхчеловеческим существом для меня! Была феей. Не знаю, была ли с ней сравнима Сильфида? Все, не виданное мной никогда, было в Доре. Я был в один миг поглощен бездной любви. Я летел в эту бездну необдуманно, вниз головой в прямом смысле слова!»
Вопреки смутно и с трудом различаемым проблемам любви и помолвки, придется также и тебе приготовиться, милый Пиноккио. Некто сегодня отстаивает моральную позицию, что все позволено. Осознавая, что в прошлом было несколько чрезмерно суровых запретов, подчеркиваю: молодежь не должна позволять вседозволенность. Их любовь должна быть с большой буквы «Л». Их любовь должна быть прекрасной, как цветок, драгоценной, как жемчужина, а не вульгарной. Молодежи уместно внушать уважение к любви, некоторую жертвенность. Молодые люди должны держаться далеко от личностей, мест и развлечений, которые могут быть причиной плохого для них. Ты говоришь: «Вы не верите в меня!» Мы верим, но мы знаем, что мы все открыты соблазну. И поскольку мы тебя любим, то хотим оградить тебя от ненужных соблазнов!»
Посмотри на автомобилистов: встречают полицейского, светофор, пешеходный переход, запрещающие знаки все то, что (на первый взгляд) кажется неприятным и ограничивающим. А они, напротив, помогают и спасают автомобилиста (и других участников дорожного движения), так как позволяют ему управлять с большей безопасностью и радостью! Уважай невесту будь то Шеферд или Ларкинс или Дора! Охраняй ее также и от себя! Ты требуешь от нее верности? Это справедливо, но ты по отношению к ней должен делать тоже самое, и не обращай внимания на тех друзей, которые рассказывают про свои «доблести», хвалясь и веря, что «великолепны» в похождениях с женщинами. «Великолепный» и сильный тот мужчина, который умеет держать себя в руках, покоряет свои страсти и входит в круг молодежи, которая является аристократией духа. До тех пор, пока люди помолвлены, любовь должна стремиться не столько к физическим удовольствиям, сколько к духовной радости от проявления чувств в теплых, но достойных жестах!
Параллельно такие же советы передаются ей, предполагая, что она готова слушать. «Милая Дора (или синьорина Ларкинс, или Шеферд, имя здесь не имеет значения), говорит ее мама, позволь напомнить тебе закон биологии. Обычно девушка лучше контролирует свои сексуальные импульсы, чем юноша. Если мужчина сильнее физически, то женщина сильнее духовно. Даже кажется, что Бог преднамеренно создал зависимость добропорядочности мужчин от женщин. Также и от тебя будет зависеть добропорядочность твоего мужа и твоих детей, а сегодня добропорядочность твоих друзей и твоего жениха. Поэтому ты должна иметь здравый смысл за двоих и уметь в некоторых случаях сказать “нет”, даже когда все, возможно, предлагают сказать “да”. Твой жених, если честный, будет тебе признателен и искренне скажет: “Моя Дора была права, у нее есть совесть и она прислушивается к ней: она будет мне верна!” Наоборот, слегка легкомысленная невеста не внушает такое же доверие. От “авантюр” и “полурискованных приключений” в будущем и появляются ревность и подозрительность со стороны супруга».
Тут я остановлюсь, Пиноккио, но не говори, что писать о Доре было неуместно. Когда ты был маленьким, рядом с тобой всегда были мама и сестры. Теперь ты молод, и рядом с тобой будет невеста, а потом жена. За исключением, если ты станешь монахом! Но я не вижу у тебя такого призвания!
Теперь ты возвращаешься. Ты больше не говоришь со страниц книги, но с телеэкрана. Однако ты в очередной раз остался мальчишкой. Я, напротив, состарился. Я оказался теперь уже, образно говоря, по другую сторону баррикады. В тебе я больше не узнаю себя, а узнаю в твоих советниках: мастере Джеппетто, говорящем сверчке, черном дрозде, попугае, светлячке, крабе, сурке. Я попробую поговорить о твоем будущем, мальчик и юноша. Не кидай в меня молоток, как когда-то в несчастного говорящего сверчка.
Ты заметил, что я не перечислял среди советников Фею? Мне не нравятся ее манеры. Преследуемый разбойниками, ты отчаянно барабанишь в дверь ее дома. Она являет собой белое, как воск, лицо в окне и не открывает тебе, оставляет тебя на произвол судьбы (не вмешиваясь). Позже, правда, ты получаешь свободу у дуба, но потом с тобой играют безобразную шутку: в твою комнату больного входят четыре черные, как чернила, крольчихи, которые несут на плечах маленький гроб умершего. Но этим не кончается. Чудом избежав сковородки зеленого рыбака, ты возвращаешься в замерзший дом темной ночью под дождем, который льет, как из ведра. У Феи ты снова находишь закрытую дверь и, после твоего долгого и отчаянного стука, она посылает тебе улитку, которая тратит девять часов на спуск с четвертого этажа, везя тебе (полумертвому от голода) хлеб из гипса, цыпленка из картона и четыре абрикоса из алебастра, раскрашенных под натуральные.
Так не поступают с мальчиками, которые ошибаются, особенно, если они входят или вошли в трудный возраст. Этот возраст простирается от тринадцати до шестнадцати лет и будет отныне твоим возрастом, Пиноккио. Поверь, этот трудный возраст тяжел и для тебя, и для твоих педагогов. Ты более не ребенок и будешь пренебрегать обществом, книгами и играми маленьких. Но ты еще и не мужчина и будешь чувствовать себя непонятым и не принятым взрослыми. Из-за быстрого физического роста тебе кажутся сюрпризом твои километровые ноги и руки. Голос тебе кажется необычно измененным и странным. Ты будешь чувствовать, непреодолимо, необходимость самоутверждения. С одной стороны, у тебя будут конфликты в семье и школе, а с другой стороны, ты будешь прислушиваться к авторитету группы друзей. С одной стороны, ты требуешь независимости от семьи, а с другой стороны, страстно желаешь быть «принятым» ровесниками и зависишь от них. Сколько страха быть отличным от других! Куда идут друзья хочешь идти и ты. Где они останавливаются там и ты тоже. Новые шутки, речь, развлечения стали твоими. То, что носят друзья, носишь и ты. Месяц все мальчики-подростки ходят в толстых шерстяных свитерах и голубых джинсах. Месяц спустя все носят зимние длинные куртки из кожи, цветные брюки, белые шнурки на черных башмаках.
В некоторых делах подростки нонконформисты, а в других делах, не раздумывая, конформисты на сто процентов. Изменчивое настроение! Сегодня подросток тихий и послушный, как десятилетний мальчик, а завтра он резкий и раздражительный, как желчный семидесятилетний старик. Сегодня ориентирован стать летчиком, а завтра решительно хочет стать актером театра. Сегодня подросток смелый и беспристрастный, а завтра робкий и почти беспокойный. Сколько терпения, снисходительности, любви и понимания нужно проявлять к тебе мастеру Джеппетто! Больше того ты будешь становиться интроспективным, то есть будешь чаще смотреть внутрь себя и открывать нечто новое в себе, в окружающем мире. В тебе будет проявляться меланхолия, необходимость грезить наяву, чувствительность и даже сентиментализм.
В тебе будут перемены, и мир вокруг тебя также не останется статичным. Однажды ты сильно влюбишься, как когда-то Дэвид Копперфильд, который говорит: «Я обожаю мисс Шеферд. Это девушка в короткой спортивной куртке, у нее круглое лицо и курчавые волосы. В церкви я не могу смотреть в мой молитвенник, так как должен смотреть на мисс Шеферд. Я ставлю мисс Шеферд среди членов моей реальной семьи… В своей комнате я иногда нескромно восклицаю: «О, мисс Шеферд!» Почему я дарю двенадцать бразильских орехов мисс Шеферд, хотел бы я знать? Они не являются символом любви…, однако я чувствую, что они подходят мисс Шеферд. Также старое и безвкусное печенье я щедро даю мисс Шеферд. А еще множество апельсинов… Мисс Шеферд единственное видение, которое пронизывает всю мою жизнь. Возможно, что через несколько недель я порву с ней? Болтают, что она предпочитает молодого человека по имени Джон… Однажды мисс Шеферд гримасничала, проходя рядом со мной, а потом насмехалась вместе с подругой. Все кончено. Благоговение всей жизни исчезло. Мисс Шеферд выходит из религиозных обязанностей воскресного утра и моя реальная семья не признает ее более!» Это произошло с Копперфильдом, происходит со всеми подростками и тебе этого не избежать, Пиноккио!
Но как тебе будут помогать «советники»? Для «феномена роста» твой новый говорящий сверчок должен быть старым Витторино да Фелтре. Этот педагог очень любил мальчишек твоего возраста и признавал в воспитании огромное значение занятий на открытом воздухе: верховая езда, плавание, танцы, фехтование, охота, рыбалка, бег, стрельба из лука, пение. Он понимал также, что с этими методами творчества должны сосуществовать и климат «жизнерадостной семьи», и возможность выпустить свою энергию с пользой.
Затем твой друг Тунец, который вынес тебя на спине здоровым и невредимым почти на берег, из чрева акулы. Смог тебе помочь, успокоил и подготовил тебя к предстоящему тяжелому кризису самоутверждения.
Сегодня мечта молодежи не только самокат вы мечтаете о всей палитре «само»: самовыборе, саморешении, самоуправлении, самостоятельности. «Правильно!» говорил бы спокойный и мудрый Тунец. Правильно стать самостоятельными, но к этому надо идти постепенно.
Невозможно внезапно перейти от тотального послушания мальчика к полной самостоятельности взрослого. С твоим физическим ростом, Пиноккио, в тебе растет желание стать самостоятельным. Сделай так, чтобы с помощью хороших педагогов возросло в тебе осознание твоих прав и обязанностей и чувство ответственности, чтобы ты мог с пользой использовать долгожданную самостоятельность.
Послушай, как более столетия назад были воспитаны братья Висконти-Веноста (Джованни литератор и Эмилио политик нашего Возрождения): «Одним из методов воспитания моего отца было пребывать с сыновьями, по возможности, больше. Он требовал от нас безграничной откровенности. Просил как можно больше делиться пережитым и мыслями. Воспринимал нас личностями немного взрослее, чем мы были в действительности. Таким образом, отец вдыхал в нас чувство ответственности и долга. С нами обращались, как с маленькими взрослыми, это нам весьма льстило и, одновременно, требовало от нас соответствовать, держаться на высоком уровне».
Во время путешествия к самостоятельности, как почти все юноши семнадцати-двадцати лет, милый Пиноккио, ты, возможно, также натолкнешься на твердую скалу проблему веры. На самом деле ты будешь дышать воздухом антирелигиозных выражений и возражений таковым является воздух школы, завода, кино и так далее. Если твоя вера является приличной грудой пшеницы все будет взято штурмом полчищем мышей. Если она является костюмом сотня рук будет пытаться его порвать. Если она является домом кирка захочет разрушить его по кирпичику. Будет нужно защищаться сегодня вера сохраняется только та, что защищается. Для многих возражений существует убедительный ответ. Существуют люди, для которых исчерпывающий ответ еще не является истиной в последней инстанции. Что делать? Не бросать путь веры! Ньюман говорил: «Десять тысяч затруднений не формируют еще сомнение». И ты придерживайся нынешних двух дел. Первое: должно быть почтение к каждой уверенности даже тогда, когда не имеется какого-то математического доказательства. Существование Наполеона, Цезаря, Карла Великого не является уверенностью как 2 + 2 = 4, но является, своего рода, твердым человеческим убеждением (историческим). Существует нечто, указывающее на реальность Христа, апостолы видели его мертвым и затем воскресшим. Второе: человеку необходимо осознавать, что он не может всего понимать. Паскаль говорил: «Нет области, в которой мы обладаем полными знаниями. Я знаю много о себе, но не все. Точно не знаю, что такое моя жизнь, мой разум, уровень моего здоровья. И так далее. Как я могу претендовать на понимание и знание всего о Боге?»
Чаще будешь слышать возражения о Церкви. Тебе, возможно, поможет история рассказанная Питигрилли. В Лондоне, в Гайд Парке, мужчина проповедовал под открытым небом, но время от времени его прерывал плохо причесанный и грязный человек. Человек высказывался: «Две тысячи лет, что существует Церковь, в мире присутствуют в избытке воры, прелюбодеи, убийцы!» Проповедник отвечал: «Представьте себе, что вода не Земле существует два миллиона столетий, а ваша шея грязная!» Другими словами: плохие Папы Римские, священники, католики существовали всегда. Но что это означает? Как это соотносится с Евангелием? Нет, как раз наоборот, эти случаи никак не соотносятся с Евангелием! Мой Пиноккио, о юношах существуют два знаменитых выражения. Первое Лакордэра (и надеюсь, что оно подходит к тебе): «Имейте свое мнение и защищайте его!» Второе Клеменсо (и надеюсь, что оно к тебе совершенно не подходит): «У него нет идей, но он их пылко защищает!»
Я могу вернуться к Дэвиду Копперфильду? Воспоминание о мисс Шеферд осталось в прошлом и он, уже семнадцатилетний, влюбляется заново. В этот раз наш герой влюбляется в синьорину Ларкинс и боготворит ее. Он чувствует себя счастливым, даже если может лишь один раз за день поклониться ей. Он теряет уверенность, если не надевает на себя лучшие костюмы. Дэвид постоянно чистит ботинки и это тоже придает ему уверенность. Он мечтает: «Ох! Если бы завтра утром отец синьорины Ларкинс пришел и сказал мне: “Моя дочь мне все сказала. Вот двадцать тысяч фунтов стерлингов. Будьте счастливы, дорогие мои!” О браке мечтает и тетя, которая умиляется и благословляет союз молодых. Но, пока Дэвид мечтает, мисс Ларкинс выходит замуж за земледельца, разводящего хмель.
За две недели в Дэвиде происходят перемены: он снимает кольцо, надевает худшие костюмы, не употребляет более бриолин, не начищает (как раньше) ботинки! Спустя некоторое время удар молнии в отношениях с Дорой: «Была сверхчеловеческим существом для меня! Была феей. Не знаю, была ли с ней сравнима Сильфида? Все, не виданное мной никогда, было в Доре. Я был в один миг поглощен бездной любви. Я летел в эту бездну необдуманно, вниз головой в прямом смысле слова!»
Вопреки смутно и с трудом различаемым проблемам любви и помолвки, придется также и тебе приготовиться, милый Пиноккио. Некто сегодня отстаивает моральную позицию, что все позволено. Осознавая, что в прошлом было несколько чрезмерно суровых запретов, подчеркиваю: молодежь не должна позволять вседозволенность. Их любовь должна быть с большой буквы «Л». Их любовь должна быть прекрасной, как цветок, драгоценной, как жемчужина, а не вульгарной. Молодежи уместно внушать уважение к любви, некоторую жертвенность. Молодые люди должны держаться далеко от личностей, мест и развлечений, которые могут быть причиной плохого для них. Ты говоришь: «Вы не верите в меня!» Мы верим, но мы знаем, что мы все открыты соблазну. И поскольку мы тебя любим, то хотим оградить тебя от ненужных соблазнов!»
Посмотри на автомобилистов: встречают полицейского, светофор, пешеходный переход, запрещающие знаки все то, что (на первый взгляд) кажется неприятным и ограничивающим. А они, напротив, помогают и спасают автомобилиста (и других участников дорожного движения), так как позволяют ему управлять с большей безопасностью и радостью! Уважай невесту будь то Шеферд или Ларкинс или Дора! Охраняй ее также и от себя! Ты требуешь от нее верности? Это справедливо, но ты по отношению к ней должен делать тоже самое, и не обращай внимания на тех друзей, которые рассказывают про свои «доблести», хвалясь и веря, что «великолепны» в похождениях с женщинами. «Великолепный» и сильный тот мужчина, который умеет держать себя в руках, покоряет свои страсти и входит в круг молодежи, которая является аристократией духа. До тех пор, пока люди помолвлены, любовь должна стремиться не столько к физическим удовольствиям, сколько к духовной радости от проявления чувств в теплых, но достойных жестах!
Параллельно такие же советы передаются ей, предполагая, что она готова слушать. «Милая Дора (или синьорина Ларкинс, или Шеферд, имя здесь не имеет значения), говорит ее мама, позволь напомнить тебе закон биологии. Обычно девушка лучше контролирует свои сексуальные импульсы, чем юноша. Если мужчина сильнее физически, то женщина сильнее духовно. Даже кажется, что Бог преднамеренно создал зависимость добропорядочности мужчин от женщин. Также и от тебя будет зависеть добропорядочность твоего мужа и твоих детей, а сегодня добропорядочность твоих друзей и твоего жениха. Поэтому ты должна иметь здравый смысл за двоих и уметь в некоторых случаях сказать “нет”, даже когда все, возможно, предлагают сказать “да”. Твой жених, если честный, будет тебе признателен и искренне скажет: “Моя Дора была права, у нее есть совесть и она прислушивается к ней: она будет мне верна!” Наоборот, слегка легкомысленная невеста не внушает такое же доверие. От “авантюр” и “полурискованных приключений” в будущем и появляются ревность и подозрительность со стороны супруга».
Тут я остановлюсь, Пиноккио, но не говори, что писать о Доре было неуместно. Когда ты был маленьким, рядом с тобой всегда были мама и сестры. Теперь ты молод, и рядом с тобой будет невеста, а потом жена. За исключением, если ты станешь монахом! Но я не вижу у тебя такого призвания!
Июнь 1972 г.
(перевод с итальянского языка - Белослудцев И.В.)
(перевод с итальянского языка - Белослудцев И.В.)